|
...Августовские ночи в Крыму волшебны и удивительны. А та ночь была волшебной
вдвойне. Орбита Земли, как говорят ученые, снова пересеклась с орбитой
кометы, нам же от этого сугубо научного факта досталась лишь та малость,
что каждые сорок секунд с неба срывалась и падала очередная звезда, но
звезд на небе от этого не убывало. Можно было всю ночь загадывать желание,
не опасаясь за то, что не успеешь. Но мы проводили вечер как обычно: говорили,
пели песни, пили дешевое вино... В траве шуршал ежик, полноправный член
нашей экспедиции. Каждую ночь он приходил слушать песни и знал, что его
ждет что-то вкусное. На этот раз - сыр и макароны. Кажется, ему понравилось.
Но в полночь... В полночь за нами пришли. Не за всеми - только трое поднялись
и прошли за провожатым... Идти нужно было недалеко, но я прекрасно помню
каждый поворот тропинки, каждый храм, мимо руин которого мы прошли... Водохранилище
- это еще римское... Дома… Здесь жили еще древние греки... Базилика "на
сводах"... Хотя какие своды - арки для погребения... До базилики 1937
года, хорошо знакомой каждому, кто держал в руках зелененькую бумажку
в одну гривну, мы не дошли, но вот и она: Базилика-в-базилике, храм-в-храме...
Когда-то здесь был большой храм, потом на его руинах возвели церквушку
поменьше. На алтаре уже горит свеча... Там ждет нас Он - Учитель. Никакого
смеха, ни тени улыбки - все серьезно. В руках его - книга. Он произносит,
а мы повторяем хорошо знакомые слова древней присяги. Потом - коктейль
Посейдона и Диониса: вино с морской водой и поцелуй кирки. Свеча гаснет...
Мы, три новопосвященных археолога, отправляемся на базу, спать... Хотя
нам не спится, и мы снова сидим под падающими звездами, а посвящающий
отправляется к себе, в свою неубранную однокомнатную квартиру, заставленную
книгами под потолок, чтобы рано утром придти снова к нам на раскоп...
А через месяц Дмитрий Юрьевич Коробков, Димыч, Учитель утонул в своем
родном городе Херсонесе... Он успел оставить нас, трех последних граждан
этого города, города, в котором никто не живет уже шесть веков...
Октябрь 2003
* * *
...Меня еще нет... Я случусь только завтрашним утром, с ветром с Балтики
в десять часов утра. Но я уже знаю, что произойдет и что последует - в
деталях и подробностях. Очевидно, Пославший меня, знает все наперед и
дарует мне эту возможность.
...Больше всего мне жаль эту маленькую девочку, которая долго будет бороться,
но у нее остановится сердце - от холода и изнеможения, ноябрь все-таки...
Как только я вижу ее лицо, я чувствую себя настоящим убийцей, как будто
я могу не придти, не случиться...
...Иван Андреевич Крылов, не спеша, как не спешил он всю свою жизнь, помогает
старушкам пробираться на чердак... Он останется жив.
...Безумно жаль лошадей. Больше чем некоторых людей - а ведь их и считать-то
не будут...
...Александр Христофорович Бенкендорф, еще не начальник III отделения, вплавь
бросается на помощь. Скольких же он спас! Как и Милорадович - хоть и генерал-губернатор,
а с самого начала - в лодке, спасает людей, кого можно...
Его убьют декабристы, через год...
...А сколько струсило! Все-таки я даю возможность увидеть людей, как они
есть: на самом деле. Но какой ценой, какой ценой!..
Одно меня утешает... Ничто не оправдает смерти трех с половиной тысяч людей
(как и городские власти, которые, разумеется скажут, что их было всего
пятьсот), но это я скоро подарю людям шедевр - великого "Медного
всадника".
Я - петербургское наводнение 1824 года.
Автор: А. Паевский
|
